Noi prima siamo uomini e dopo giocatori (c) Gianni Morandi
Неожиданно вспомнились наши шуточки времён аспирантства.
Натэла Енукидзе, нынешний декан нашего факультета, а тогда моя однокурсница, любила (что неудивительно) грузинское вино. Поэтому философ Никола Кузанский стал у нас, разумеется, Николой Мукузанским (от вина Мукузани).
А психологию вёл у нас весёлый дяденька Анатолий Залманович Зак. Вкупе с моей фамилией (её тут многие уже и так знают) получился ещё один занятный философ - Зам-Зак Руссо.
Был у нас в ходу Уголовный романс "Мы сидели с тобой"
, а также Химический романс "Растворил я окно". 
А ещё у нас живейший и очень неприличный ржач вызывал романс "Отвори потихоньку калитку". Мало того, что он у нас проходил по категории кулинарных романсов (в смысле, "ОтвАри потихоньку калитку"), так ещё и фраза "Кружева на головку надень" рождала скабрёзные комментарии типа "Нихренассе головка, если на неё чепчик кружевной натягивать надо" и "Кружева натрут, головка же такая нежная!"
Натэла Енукидзе, нынешний декан нашего факультета, а тогда моя однокурсница, любила (что неудивительно) грузинское вино. Поэтому философ Никола Кузанский стал у нас, разумеется, Николой Мукузанским (от вина Мукузани).
А психологию вёл у нас весёлый дяденька Анатолий Залманович Зак. Вкупе с моей фамилией (её тут многие уже и так знают) получился ещё один занятный философ - Зам-Зак Руссо.
Был у нас в ходу Уголовный романс "Мы сидели с тобой"


А ещё у нас живейший и очень неприличный ржач вызывал романс "Отвори потихоньку калитку". Мало того, что он у нас проходил по категории кулинарных романсов (в смысле, "ОтвАри потихоньку калитку"), так ещё и фраза "Кружева на головку надень" рождала скабрёзные комментарии типа "Нихренассе головка, если на неё чепчик кружевной натягивать надо" и "Кружева натрут, головка же такая нежная!"

Ай-яй-яй как же можно! Правда, при его количестве детей... пожалуй, они правы!