Noi prima siamo uomini e dopo giocatori (c) Gianni Morandi
Ладно, Даньк, читай... чоуштам 
... Было ужасно больно и стыдно. Стыдно до слёз и больно тоже. Дик Окделл, еле удерживаясь от того, чтобы не застонать, потащился с конюшни к себе. Закатные твари, ну и зверь же этот Моро! Единственное, на что Дик надеялся, это что штаны хоть немного смягчили удар копытом, и он отделается синяком.
Добравшись до своей комнаты, парень повалился на кровать. Услышав стук в дверь, он помянул про себя всех известных ему кошек вместе с их хозяином, и голосом, которому постарался придать оттенок скуки, сказал: "Войдите". Пако, лишь приоткрыв дверь и не заходя вовнутрь, сообщил, что Ричарда требует к себе монсеньор. Что оставалось делать? Дик, подавляя невольное желание по-стариковски закряхтеть, поднялся и поплелся к своему непосредственному и невыносимому начальству.
Рокэ Алва, как всегда элегантный и как всегда невозмутимый, сидел в кресле, скрестив руки на груди.
- А, Окделл. Входите.
- Слушаю вас, монсеньор.
- Сядьте, юноша. Я хочу с вами поговорить.
Только этого не хватало. Сидеть Дик определённо не мог - и не сможет ещё как минимум пару дней. Но перечить Алве было и вовсе немыслимо. Точнее, мыслимо - но практически невозможно.
- Эр Рокэ, я... постою.
- Сядьте, Окделл. Не будьте упрямы в мелочах - это раздражает.
Дик осторожно примостился на краешке кресла, стоявшего у двери. Кресло было удобное и так и норовило затянуть в свои мягкие кожаные объятия, но Ричард отлично понимал, что потом он попросту не встанет, и потому остался балансировать на самом краю, как курица на скользком насесте.
- Что с вами, юноша?
Ну да, смешно было и думать, что от пронзительных глаз Рокэ Алвы укроется это ёрзанье.
- Ничего... эр Рокэ.
Алва закатил глаза к потолку.
- Если я спрашиваю, вы обязаны мне отвечать, юноша! Раз уж называете меня своим эром, - в устах Рокэ это слово звучало почти как оскорбление. - Итак, Ричард? Что случилось?
- Я... меня... лягнул Моро.
- Что?! - и герцог рассмеялся самым обидным для юного Окделла смехом. - Что ж, руку я вам уже лечил, а задницу и вовсе не раз спасал. Придется ещё раз спасти. Ложитесь на кушетку и спустите штаны.
- Нет, я не могу... монсеньор...
- Окделл!
- Да... эр Рокэ, - пролепетал Дик и слез с кресла. На негнущихся ногах, отчаянно и трусливо бледнея, он добрел до кушетки, развязал пояс и заставил себя лечь. Спустить штаны, казалось, будет выше его сил, но ждать комментариев Алвы было совсем невыносимо, и Ричард титаническим усилием справился с собой.
- О... - только и сказал Рокэ и отошёл в другой конец комнаты.
Дик сам ещё не успел поглядеть в зеркало, каким кровоподтёком наградил его своенравный Моро, но по лаконичности эра и отсутствию ехидных замечаний можно было догадаться, что хорошего мало.
Послышался скрип выдвигаемого ящика, звяканье каких-то склянок, а потом Алва довольным тоном произнёс вполголоса: "Это, пожалуй, пойдёт".
Может быть, эр Рокэ всё-таки не такой уж и злобный, - подумал про себя Окделл, но когда тот оказался рядом (лёжа на кушетке, парень видел только сапоги и обтянутые чёрными штанами колени), Дик внезапно вспомнил слухи - нет, правду! - о герцоге... и обомлел. Неловкость сменилась ужасом. Когда горящей от боли правой ягодицы коснулось что-то прохладное, юный Окделл заверещал как маленькая девчонка, увидевшая большого таракана, и инстиктивно сжался.
- В чём дело? Потерпеть не можешь?
"Рокэ коснулся меня... он же... закатные твари, что со мной будет? И почему у него такие холодные руки, ведь сейчас лето... у этой мази такой запах, сладкий и острый одновременно... напоминает Марианну... которая не спрашивала... а просто брала... что хотела... безжалостно... безжалостно... как... как Рокэ Алва..." - вот что пронеслось за считанные секунды в голове у бедняги Окделла, но не скажешь же это Ворону... Ожидая чего-то невероятного, страшась этого и вспоминая Марианну и её "уроки", Дик испытал вполне объяснимое возбуждение. Это привело его в состояние шока, и он лишь умолял про себя всех, кого только можно, чтобы Алва ничего не заметил.
Куда там...
- Окделл, вы что! Я же говорил, что не опущусь до близости с собственным оруженосцем!
Герцог присел на корточки и взглянул Дику в глаза. В руках Алвы была склянка... и стеклянная лопаточка для нанесения мази.
- И это повелитель Скал... - покачал головой Рокэ. - Вы совсем дурак, Ричард Окделл?
На груди Ворона (его рубашка была полурасстёгнута), висел серебряный медальон повелителя Ветров, и Дик уставился на него, потому что смотреть в синие глаза Алвы он не мог.
Рокэ поставил склянку с мазью на пол, распрямился и пошёл к выходу. У двери он остановился:
- Оденьтесь, когда впитается, а мазь заберите с собой, - сказал Алва и едко добавил. - Вместе с лопаткой. Применять два раза в день.
- Монсеньор, но вы же хотели о чём-то поговорить!.. - с трудом выдавил Дик.
- Я передумал, - пожал плечами Рокэ и вышел.
Уши Дика Окделла пылали. Ему уже второй раз за этот день было стыдно, причём сейчас - гораздо более стыдно, чем раньше.
... Было ужасно больно и стыдно. Стыдно до слёз и больно тоже. Дик Окделл, еле удерживаясь от того, чтобы не застонать, потащился с конюшни к себе. Закатные твари, ну и зверь же этот Моро! Единственное, на что Дик надеялся, это что штаны хоть немного смягчили удар копытом, и он отделается синяком.Добравшись до своей комнаты, парень повалился на кровать. Услышав стук в дверь, он помянул про себя всех известных ему кошек вместе с их хозяином, и голосом, которому постарался придать оттенок скуки, сказал: "Войдите". Пако, лишь приоткрыв дверь и не заходя вовнутрь, сообщил, что Ричарда требует к себе монсеньор. Что оставалось делать? Дик, подавляя невольное желание по-стариковски закряхтеть, поднялся и поплелся к своему непосредственному и невыносимому начальству.
Рокэ Алва, как всегда элегантный и как всегда невозмутимый, сидел в кресле, скрестив руки на груди.
- А, Окделл. Входите.
- Слушаю вас, монсеньор.
- Сядьте, юноша. Я хочу с вами поговорить.
Только этого не хватало. Сидеть Дик определённо не мог - и не сможет ещё как минимум пару дней. Но перечить Алве было и вовсе немыслимо. Точнее, мыслимо - но практически невозможно.
- Эр Рокэ, я... постою.
- Сядьте, Окделл. Не будьте упрямы в мелочах - это раздражает.
Дик осторожно примостился на краешке кресла, стоявшего у двери. Кресло было удобное и так и норовило затянуть в свои мягкие кожаные объятия, но Ричард отлично понимал, что потом он попросту не встанет, и потому остался балансировать на самом краю, как курица на скользком насесте.
- Что с вами, юноша?
Ну да, смешно было и думать, что от пронзительных глаз Рокэ Алвы укроется это ёрзанье.
- Ничего... эр Рокэ.
Алва закатил глаза к потолку.
- Если я спрашиваю, вы обязаны мне отвечать, юноша! Раз уж называете меня своим эром, - в устах Рокэ это слово звучало почти как оскорбление. - Итак, Ричард? Что случилось?
- Я... меня... лягнул Моро.
- Что?! - и герцог рассмеялся самым обидным для юного Окделла смехом. - Что ж, руку я вам уже лечил, а задницу и вовсе не раз спасал. Придется ещё раз спасти. Ложитесь на кушетку и спустите штаны.
- Нет, я не могу... монсеньор...
- Окделл!
- Да... эр Рокэ, - пролепетал Дик и слез с кресла. На негнущихся ногах, отчаянно и трусливо бледнея, он добрел до кушетки, развязал пояс и заставил себя лечь. Спустить штаны, казалось, будет выше его сил, но ждать комментариев Алвы было совсем невыносимо, и Ричард титаническим усилием справился с собой.
- О... - только и сказал Рокэ и отошёл в другой конец комнаты.
Дик сам ещё не успел поглядеть в зеркало, каким кровоподтёком наградил его своенравный Моро, но по лаконичности эра и отсутствию ехидных замечаний можно было догадаться, что хорошего мало.
Послышался скрип выдвигаемого ящика, звяканье каких-то склянок, а потом Алва довольным тоном произнёс вполголоса: "Это, пожалуй, пойдёт".
Может быть, эр Рокэ всё-таки не такой уж и злобный, - подумал про себя Окделл, но когда тот оказался рядом (лёжа на кушетке, парень видел только сапоги и обтянутые чёрными штанами колени), Дик внезапно вспомнил слухи - нет, правду! - о герцоге... и обомлел. Неловкость сменилась ужасом. Когда горящей от боли правой ягодицы коснулось что-то прохладное, юный Окделл заверещал как маленькая девчонка, увидевшая большого таракана, и инстиктивно сжался.
- В чём дело? Потерпеть не можешь?
"Рокэ коснулся меня... он же... закатные твари, что со мной будет? И почему у него такие холодные руки, ведь сейчас лето... у этой мази такой запах, сладкий и острый одновременно... напоминает Марианну... которая не спрашивала... а просто брала... что хотела... безжалостно... безжалостно... как... как Рокэ Алва..." - вот что пронеслось за считанные секунды в голове у бедняги Окделла, но не скажешь же это Ворону... Ожидая чего-то невероятного, страшась этого и вспоминая Марианну и её "уроки", Дик испытал вполне объяснимое возбуждение. Это привело его в состояние шока, и он лишь умолял про себя всех, кого только можно, чтобы Алва ничего не заметил.
Куда там...
- Окделл, вы что! Я же говорил, что не опущусь до близости с собственным оруженосцем!
Герцог присел на корточки и взглянул Дику в глаза. В руках Алвы была склянка... и стеклянная лопаточка для нанесения мази.
- И это повелитель Скал... - покачал головой Рокэ. - Вы совсем дурак, Ричард Окделл?
На груди Ворона (его рубашка была полурасстёгнута), висел серебряный медальон повелителя Ветров, и Дик уставился на него, потому что смотреть в синие глаза Алвы он не мог.
Рокэ поставил склянку с мазью на пол, распрямился и пошёл к выходу. У двери он остановился:
- Оденьтесь, когда впитается, а мазь заберите с собой, - сказал Алва и едко добавил. - Вместе с лопаткой. Применять два раза в день.
- Монсеньор, но вы же хотели о чём-то поговорить!.. - с трудом выдавил Дик.
- Я передумал, - пожал плечами Рокэ и вышел.
Уши Дика Окделла пылали. Ему уже второй раз за этот день было стыдно, причём сейчас - гораздо более стыдно, чем раньше.
@настроение: Гы-гы. Весна на подходе!
@темы: Творчество
-
-
28.02.2011 в 21:44-
-
28.02.2011 в 22:26-
-
01.03.2011 в 22:14-
-
01.03.2011 в 22:20