Как я была рок-звездой :)

[AlyssianSpace]

А вот хотите я вам ещё историю из своей жизни расскажу?
Когда я училась на втором или, может, уже на третьем курсе Гнесинки - кажется это было осенью - кто-то познакомил меня с "широко известным в узких кругах" музыкантом, поэтом и хулиганом Александром Уваровым, он же - Саша "Ким Чен Ир" Лаэртский. Типа, Саша хотел создать новый музыкальный проект, и ему требовались "классические" музыканты. Кто был инициатором знакомства - я не помню, возможно, Миша Фельдман-Хлебородов, с которым мои друзья и мой (или как правильно, "моя"?) first serious love вместе учились. Ехать к этому неизвестному мне человеку куда-то на проспект Вернадского было совсем стрёмно, поэтому я пригласила с собой подружку (она, по-моему, ещё только заканчивала Ипполитовку тогда).
И вот, приехали мы... дверь нам открыл худенький белобрысый молодой человек с узким и серьёзным лицом. Скрипка у меня была с собой, а у него дома стояла какая-то "самоиграйка" Ямаховская - простенький синтезатор, который в результате оккупировала моя подружка Таня. А может, синтезатора и не было, а появился он уже только на нашей репетиционной базе... За давностию лет это вылетело у меня из головы. Но Таня точно ездила со мной.
Саша показал нам несколько своих песен. Мы пришли в шок. Это были "Доители изнурённых жаб". Первая же песня, до сих пор знаменитая (опять же в узких кругах), начиналась так:
На лугу конёк пасётся
Молодой с красивой гривой,
В небе ласточки кружатся,
Я упыханный валяюсь
Под кустом рябины чёрной -
Чёрны ягоды как негры,
Эфиопы, эфиопки.

Но это было самое приличное. В песне "В защиту негров" было уже веселее:

цЫтата

Я носки сниму с подруги,
Объясню ей положенье,
Клав, скажу, пойми, дурёха -
Нам потомки не простят, блядь,
Что такое допустили
В век наш ядерный, ебёнать...
Ты - сибирская бабища,
Без носков походишь, сука!
Посмотри на папуасов -
Мёрзнут чёрные их ножки,
Плохо им в снегах враждебных,
Не привыкли к нашей пище.
Надо парники создать, блядь,
Там растить бананы всяки,
Чтобы кушали их негры,
Эфиопы, папуасы,
Да учились на здоровье
Во Патрисе во Лумумбе.
Надо им создать условья,
Чтоб труду их не мешали
Всевозможные ублюдки,
Москвичи различны всяки -
Москвичей согнать, блядь, в кучу
Да изгнать в периферию.
Всё равно у них нет проку -
То ли дело чёрный негр,
Эфиоп, весёлый чукча,
Папуас или нанаец...

В общем, нам, девушкам, воспитанным на моцАртах да шубертах, это было как х*ем между глаз. Если вы простите мне такое сравнение.
Но энергетика от Сашки пёрла страшная. И когда он показал нам наброски того, для чего, собственно, позвал... как минимум, наш интерес и внимание он привлёк. Так мы и стали участниками проекта "Постоянство памяти".

Репетировали мы в актовом зале какого-то заводе там же, недалеко от метро "Проспект Вернадского". Репетиции были три, иногда четыре раза в неделю и длились с 7-8 вечера до 11-11.30. В группе нас было пятеро: Саша пел и играл на 12-струнной гитаре, Гена Базенин на перкуссии (такого умного слова простой рабочий парень Гена из Матвеевского не знал и говорил просто "конги-бонги"), басисты несколько раз сменялись, в результате остались Лёша Спирягин, которого я помню плохо, и сменявший (и сменивший) его Дима Ивановский, худенький и мелкий, хотя и довольно приятный, но нам всё казалось, что бас-гитара у него на груди перевешивает и тянет его вниз. Я играла на скрипке, Таня - на синтезаторе или пианино/рояле, если они были. Обе мы подпевали, когда и где это было нужно.
Стиль, в котором мы играли, с трудом поддаётся однозначному определению. Мы называли его "акустический арт-панк", но в действительности он находился под большим влиянием реггей и был, к тому же, всё-таки ПОЛУакустическим. Саша обожал группу Супермакс и Боба Марли. Тексты там были мрачные, но выверенные; мы с Таней отчаянно работали над интонацией, чтобы чисто выстраивать квинты и кварты, к тому же у нас были разные тембры, их было непросто сочетать. Я ещё тренировалась быстренько убирать скрипку, чтобы успеть приблизить рот к микрофону.
Мы просуществовали два года, дали ряд концертов, съездили на гастроли в Воронеж, где нас приняли на ура, как настоящих звёзд - в зале, вмещавшем почти 2000 человек, с размахиванием зажжёнными зажигалками (за неимением тогда мобильных телефонов ), приняли участие в фестивале Next Stop Sovjet, выступали вместе с такими группами как Манго-манго, НИИ Косметики, Оркестр Аспирантура. Записали полтора -так вышло - студийных альбома (звук делал лидер Оркестра Аспирантура Антон Егоров в студии на "Молодой гвардии").
А потом я перешла на пятый курс. И мне стало не до "Постоянства памяти" и не до Саши Лаэртского - надо было писать диплом. Таня без меня в группе оставаться не хотела, и группа просто... распалась. Жалею ли я об этом? Да, немного. Можно ли было сделать что-то ещё? Безусловно. Но уж как вышло.
Эти два года и так дались мне очень тяжело. Кто знает немного Москву, тот оценит. Репетиции на "Проспекте Вернадского", учёба между "Арбатской" и "Баррикадной", одна работа - в 10 минутах троллейбусом от "Щёлковской" в сторону МКАДа, вторая - в 15-20 минутах автобусом от "Речного вокзала". Как я при этом успевала ещё в Консерваторию на концерты ходить и запоем (иногда вместе с Таней) смотреть хоккей - мы обе болели за ЦСКА - я не знаю.

Иногда я переслушиваю наш первый альбом, "Зеркало Сведенборга". Мне он нравится до сих пор. Я считаю, мы были молодцами.
Вы тоже можете его послушать


Если остались вопросы, с удовольствием отвечу.